В знаменитой 57‑й школе, выращивающей выдающихся математиков, традиционно работали и работают учителями выпускники мехмата МГУ. Лев Давыдович Альтшулер – один из таких педагогов, у него много выпускников, ставших известными учеными, профессорами российских и международных университетов. Как талантливый математик он пришел сюда работать учителем и стал легендарным педагогом 57‑й школы.
Многие выпускники возвращаются в свою школу работать учителями. В 57‑й во всех классах изучают математику углубленно с начальной школы на разных уровнях. Для семиклассников есть кружки, где дети занимаются математикой у педагогов, набирающих восьмые классы. Для ребят это возможность погрузиться в атмосферу 57‑й и понять, готовы ли они посвятить себя математике в спецклассах школы в будущем. А педагоги в свою очередь смотрят, может ли ребенок много и глубоко заниматься предметом.
Лев Давыдович – настоящая легенда школы, он научил математике огромное количество людей, которые не просто состоялись, а стали плеядой талантливых ученых с мировым именем. Это человек, который проработал в 57‑й школе более 35 лет, без него школу представить невозможно. Лев Давыдович не просто преподает математику, он пишет стихи, проводит литературные вечера и математикой не ограничивается, с математики все начинается.
57‑я школа – мое везение
Лев Давыдович окончил механико-математический факультет МГУ в 1969 году. Работал в «ящике» (закрытое предприятие, как правило, оборонного назначения. – Прим. ред.), учился в заочной аспирантуре на мехмате и параллельно начал преподавать, сменил несколько общеобразовательных учреждений. В 1986 году пришел на работу в 57‑ю школу, где работает по сей день. Ведет математику и математический анализ в специализированных математических и биологических классах. За его плечами также работа с гуманитариями и общеобразовательными классами:
– Я решил идти в школу, так как мне нравилось работать учителем. Начал с обычной школы, три недели там проработал. Тогда еще не понимал, что нельзя делать вслух перекличку детей по журналу, неправильно прочитал как-то чью-то фамилию – ребенок вскочил и начал хохотать. А в 57‑ю школу я пришел в 1986 году и сразу получил классное руководство.
Марина Георгиевна Прозорова, старший методист,
учитель математики 57‑й школы с 1979 года, рассказывает:
– Лев Давыдович пришел в нашу школу в 1986 году на смену Борису Петровичу Гейдману, учителю математики в математических классах, автору многих популярных учебников и вообще очень знаковой фигуре в московском математическом образовании. Школе в тот момент был нужен учитель, который смог бы сохранить и развить математическое образование в 57‑й в заданном векторе. Замечательно работать с коллегой, с которым при необходимости всегда можно обсудить материал к уроку или решение задачи. На чем сделать акцент, что можно опустить при объяснении, а что, наоборот, пропустить никак нельзя. Как подать материал, на каком способе решения задачи лучше остановиться и как его объяснить. Тем более что сегодня в 10-11‑х классах одним из предметов является алгебра и начала математического анализа, и здесь возможность обсудить материал с коллегой, который вот уже скоро 40 лет преподает математический анализ в математических классах, неоценима.
– Менялись выпуски, менялись директора, мне со всеми везло, – говорит Лев Давыдович. – Я вообще считаю, что 57‑я школа – это мое везение. Я преподавал матанализ, в некоторых классах этот предмет назывался спецматематикой. В 80‑е и 90‑е годы мы набирали одаренных детей с 9‑го класса, потом стали с 8‑го набирать. Таким образом, существовало два варианта обучения – трехлетнее и четырехлетнее. Те, кто не поступил в восьмом классе, имели шанс попытаться в девятом. Так вот, мы набирали классы, и у меня была команда моих выпускников, 5-6 человек, студентов или работающих математиков, которые мне помогали. Сейчас я уже не набираю классы сам. У нас электронная регистрация, а тогда, в начале нулевых, приходили дети, записывались. Для поступления в спецкласс был письменный экзамен, а затем проводилось устное собеседование. Мы делали несколько устных проб: ребенок приходит на первое устное собеседование, может от волнения плохо сдать, тогда мы еще раз ему разрешали прийти, а кого-то мама присылала повторно. Тогда дети, которые поступали, по-другому относились к школе, для них это была святыня, сейчас такое есть, но редко. У большинства трепета нет – поступил и поступил. Те годы и то, что происходит сейчас, трудно сравнить, очень сильно все отличается. На первое место выходит родительское влияние, родители хотят для ребенка хорошую школу. А раньше было не так. Были лишь отдельные родители, которые вмешивались в дела школы, такие родители даже однажды создали комитет матерей непоступивших детей.
– Мы делим класс на группы, – объясняет педагог, – за каждым преподавателем закрепляем по 4-5 учеников, они решают задачи на уроке и дома. У нас функционирует такая «листочковая» система, придуманная в 70‑е годы учителем Николаем Николаевичем Константиновым. Я никогда не публиковал никаких методик, но у нас есть пособия, созданные нашими учителями Юрием Чекановым, Сергеем Пушкиным, Евгением Шириковым. У нас есть ядро, которое я меняю, дополняю, но база остается. Что касается системы листков, это не просто перепечатка формулировок теорем из вузовского учебника, это было бы неправильно. Берется листок, на нем выписываются задачи, которые постепенно усложняются и подводят к серьезным заданиям, которые, может быть, не выполнит никто, но все будут над ними думать. Год от года эти задачки могут меняться.
Петр Игоревич Захаров, выпускник Льва Давыдовича 2003 года,
учитель математики 57‑й школы, вспоминает:
– Со Львом Давыдовичем я познакомился в 1998 году, когда пришел в Вечернюю математическую школу (ВМШ). В то время я учился в седьмом классе. Лев Давыдович тогда вел ВМШ-7, перед тем как набрать восьмой математический класс. В конце года мне повезло поступить в набираемый Львом Давыдовичем класс. Нужно отметить, что к моменту поступления я ничего не знал про обучение в математических классах и пришел в Вечернюю математическую школу, случайно услышав о такой возможности. Лев Давыдович помимо того что прекрасно учил нас математике, помогал нам во всем. Я помню прекрасные занятия математическим анализом, помню, как, когда у меня что-то не получалось, Лев Давыдович оставался со мной и помогал разобраться в каких-то темах. Очень хорошо помню регулярные наши поездки и классные вечера, на которых Лев Давыдович говорил не только о математике, но еще очень многому учил нас. Он читал нам разную прозу и поэзию наизусть. Для нас он стал живым примером всесторонне образованного и развитого человека, не просто учителем математики. В 2006 году, в начале четвертого курса на механико-математическом факультете МГУ, я пришел ко Льву Давыдовичу ассистентом в Вечернюю математическую школу. В 2007 году я стал педагогом 57‑й, и вместе мы выпустили два математических класса, в 2012 и 2016 годах. Мне повезло увидеть, как у него все продумано, как организован учебный материал. Как подробно расписаны темы, ко всему есть обширнейшие подборки задач и дополнительных материалов, причем задач с решениями и часто с разными решениями. И это, конечно, высочайший уровень преподавательской подготовки. Количество материалов, которые он собрал и использует, поражает воображение.
Евгений Юрьевич Смирнов, выпускник Льва Давыдовича 1999 года,
ассистент и учитель математики 57‑й школы в 1999-2016 годах,
к. ф.-м. н., доцент факультета математики ВШЭ,
преподаватель Независимого университета, отмечает:
– Я познакомился со Львом Давыдовичем, когда поступил в девятый математический класс 57‑й школы. Он вел у нас алгебру и геометрию, а у параллельного маткласса был классным руководителем. Потом, когда я уже был студентом мехмата, Лев Давыдович предложил мне работать с ним в команде преподавателей матанализа. Конечно же, я с радостью согласился и в итоге проработал под его руководством больше десяти лет. Учеба в матклассе – это труд, постоянный и зачастую тяжелый. Одна из задач учителя – приучить к этому труду, и с этой задачей Лев Давыдович справляется блестяще; как он сам часто повторяет, «музыкант должен уметь играть гаммы, а для этого надо постоянно практиковаться». Однако как музыка не ограничивается гаммами, так и математика вовсе не сводится к приемам решения экзаменационных задач. Математическое рассуждение может быть красивым, более того, как считают многие математики, хорошее рассуждение должно быть красивым, подобно стихотворению или музыкальной пьесе. Лев Давыдович сам очень тонко чувствует красоту в математике и всегда старается показать ее своим ученикам. Лев Давыдович очень разносторонний и эрудированный человек. Он большой знаток и ценитель литературы. В школе он каждый год устраивает рождественские поэтические чтения, куда приходят и ученики, и учителя, и выпускники читать любимые стихи. А встречи, на которых он сам читает наизусть как стихи, так и прозу, кажется, уже стали таким же непременным атрибутом школьной жизни, как и традиционные капустники. Для меня, как и для многих моих друзей, Лев Давыдович – это своего рода точка сборки. Лучше всего людей объединяют совместный труд и совместная радость, а именно этому нас и научил Лев Давыдович.
Поверить алгебру гармонией
Лев Давыдович увлекается поэзией и знает много произведений наизусть. Благодаря ему в школе были организованы литературные чтения. Сначала учителя узнали, что Лев Давыдович читает стихи и прозу, и стали звать его к себе на уроки. Позже были организованы внеклассные события.
– Сначала я просто учил стихи наизусть, – улыбается Альтшулер, – так как, когда я читаю наизусть стихи тех поэтов, которые мне нравятся, они уходят внутрь. Выучу наизусть, а после этого хожу и про себя читаю. Любимые поэты? Пастернак, Пушкин, из современных – Самойлов. Мне очень нравится, как читали Козаков и Юрский. Я к Козакову ходил на концерт, мы сидели с женой во втором ряду. Он вел концерт, читал стихи Пушкина, Ахматовой. В какой-то момент он вдруг споткнулся, остановился, я ему подсказал с места, и он продолжил. В классах на уроках иногда стихи к месту прочту. Я, конечно, не могу все время на уроках стихи читать, но иногда остается пять минут. У меня были классы, которые очень любили стихи. Но все стихи любить не могут. Например, тот же Козаков сказал, что 5% всего населения любят поэзию, а присутствующие на его концертах входят в этот процент. Допустим, в классе 25 человек, и из них 5 любят поэзию. Но и остальные слушают, не отвлекаются. Преподавала у нас Надежда Яковлевна, она была сотрудником издательства, а здесь по совместительству работала, вела гуманитарный класс. Я захожу в кабинет взять вещи, мой урок следующий, а у нее урок до меня, она просит: «Почитайте Пушкина!» И я читал, а потом мы с ней договорились – организуем литературные чтения для детей. И мы начали их проводить, потом проводили в течение 8 лет каждый год. Я стал стараться организовывать чтения 10 февраля, к дню рождения Пастернака. Зимой темнеет рано, и мы зажигали свечи. Летом не сделаешь этого, до 7-9 вечера будет светло. А тут мы открывали такое литературное кафе, можно было читать по книжке кто что хочет. Приходили выпускники-гуманитарии, притащат толстый том и начинают читать минут по 20. Я потом стал писать в объявлении, что наизусть можно читать хоть весь день, ограничения нет, а по книжке – три, максимум пять минут. Горят свечи, дети держат свою книжечку, читают, такая вот атмосфера. Когда мы собирались на этих посиделках, были среди технарей дети, которые читали просто замечательно. Я начинаю читать первым какое-нибудь стихотворение минут на 5-7. После меня – дети, я уже почти не читаю, когда вступают они. Читают некоторые, кто-то сидит слушает. Кто Гумилева расскажет, кто еще кого-то, в основном читают тех поэтов, которых любят, и очень раскрываются при этом, так получается. Когда дети читают стихи, я чувствую, что это за ребенок, хотя объяснить не могу, но мне с ним интересно общаться, разговаривать.
Мария Дмитренок, выпускница 11‑го «М» класса 2022 года,
студентка механико–математического факультета
МГУ имени М.В.Ломоносова, делится:
– В средней школе многие из моих одноклассников мечтали, став старшеклассниками, попасть в маткласс к Льву Давыдовичу Альтшулеру. Мой же путь был не совсем прямым: приходилось выбирать между математикой, биологией, гуманитарным направлением (а еще была музыка!). Классе в шестом к нам в рамках недели словесности пришел Лев Давыдович и прочитал наизусть рассказ. Это была «Картофельная собака» Юрия Коваля, любимая книга моего детства. Потом были Вечерняя математическая школа и непростые испытания при поступлении в маткласс. Каким-то волшебным образом, практически случайно, я прошла на заключительное собеседование к Льву Давыдовичу. На этом собеседовании мы говорили не только о математике, но и о музыке, музеях, о Юрии Ковале и Шекспире… Неожиданно учеба в классе фундаментальной математики оказалась не сухим школярством, а каким-то продолжительным дружеским диалогом. Лев Давыдович – наставник без менторства и пафоса, добрый и благородный учитель. Мне кажется, что люди всегда рады учиться у Льва Давыдовича и работать с ним, он умеет создать атмосферу, в которой хорошо и ученикам, и учителям. В девятом и десятом классах, когда мы попали на карантин, нам пришлось изучать стереометрию дистанционно. Это было сложно для нас, но, наверное, для учителя это был особый вызов. Тем не менее, несмотря на трудность общения, я всегда чувствовала заинтересованность, поддержку, участие со стороны Льва Давыдовича. Когда я думаю о Льве Давыдовиче, вспоминаю его чувство юмора, мягкость и эрудицию. И вместе с тем понимаю, какие труд, профессионализм, огромный опыт и любовь к своему делу стоят за его уроками. Полученные благодаря этим урокам знания позволяют нам поступать и с интересом учиться на самых сложных математических специальностях.
Литературные чтения, появившиеся по инициативе Льва Давыдовича, проходят до сих пор.
– Это особый формат – литературные чтения, когда я читаю сам, приходят все желающие, я делаю это после уроков в какой-то день часа в три, – говорит Альтшулер. – В этом году я читал детям «Фауста» в переводе Пастернака, после этого читал еще «Солнечный удар» и другие рассказы Бунина. Иногда на уроки литературы меня приглашали учителя, я там как-то раз читал «Станционного смотрителя». Класс проходит Пушкина, они все обсудят, потом приглашают меня почитать. Им это нужно, живое, потому что некоторые дети даже не прочли, а пролистали. Ребенок, если слышит живое слово, лучше воспринимает. Они потом подходят после уроков, задают вопросы. Иногда спрашивают, как я умудрился выучить столько. Я спрашиваю: «Вы только это заметили?» Час читаешь без книжки, наверное, многим это удивительно, это как-то действует на людей, но я не собираюсь впечатлять, мне это нравится.
Дмитрий Евгеньевич Щербаков, выпускник Льва Давыдовича 2007 года,
директор школы №58, рассказывает:
– Мне очень повезло учиться у Льва Давыдовича. Во-первых, он нас действительно хорошо учил математике. Для меня как человека, который математикой профессионально все же не занимается, но активно применяет ее в повседневной жизни, в работе (а также в качестве совсем уж хобби сам учит детей математике), главным, пожалуй, является следующее. Лев Давыдович нас учил очень четко формулировать мысли и утверждения, которые мы делаем. Потому что, в сущности, если ты решил у себя в голове задачу, но другим можешь сказать только какой-то сумбур, никакого толку от этого нет. Во-вторых, Лев Давыдович нас учил не только математике. Помню, как он наизусть читал «Станционного смотрителя», как мы периодически в поездках и в школе ставили сценки, капустники и спектакли. Это, с одной стороны, социализировало (не секрет, что правильная социализация многих ребят, увлеченных математикой, – отдельная большая задача). С другой стороны, это задавало важный культурный уровень для нас всех.
Он видел свет в огромной чисел чаще
К выпускному вечеру 2023 года Лев Давыдович, находясь в Царском Селе, записал для учеников видеообращение, прочитав стихи собственного сочинения, навеянные творчеством Пушкина. Стихотворение посвящено, конечно же, царице наук – математике. «Вас мало избранных», – обращается Лев Давыдович к талантливым ребятам. И сам он именно тот избранный педагог, который, замечая задатки и склонности ребенка, помогает ему развиваться всесторонне. А дети в ответ называют его многогранным учителем и человеком, открывающим каждый раз что-то новое.
Вы сразу видите талантливых математиков?
– Я бы не стал употреблять слово «талантливый», талант сразу не раскрывается, но сразу видишь способного, скажем так.
Если видите способного, но неуверенного в себе ребенка, как его развивать?
– Для детей я делаю дополнительные занятия раз в неделю, раньше я их проводил нулевым уроком. Если ты пропустил, если книжку не понял, можно прийти позаниматься. Ко мне из биологического класса часто приходили дети на нулевой урок к 8 утра, я им объяснял отдельно. Ну не идет у него, что поделать. Но так работать можно только с теми, которые хотят это делать, не пропускают уроки. А есть такие, которые не ходят на уроки, потом приходят и говорят: «Я не понял». Но ты не был у меня! Один ученик не ходил ко мне, был раза два, тут приходит в школу с мамой около 17 часов на консультацию, а я уже выхожу. «Вы же сказали с 14 часов», – говорят. «Но сейчас-то время 16.45, я тебя консультировать не буду, тебя не было на уроках», – отвечаю. Нужна дисциплина, важно умение держать класс.
Что значит держать класс?
– Сейчас в 11‑х и 10‑х классах другие дети, они не будут безобразничать, я не борюсь с ними. Но ребенок может смотреть на вас и не слышать, вот это надо уметь заметить. Вроде бы он сидит тихо и слушает, а он в своих мыслях.
Я не строгий учитель, но требую выполнять домашнюю работу. В 11‑м классе можно не каждый раз проверять, а вот в 8‑м, там, да, надо собирать тетради, ходить по рядам. Потом образуется группа детей, за которыми нужно смотреть, их обычно человек пять. Мы набираем класс и видим через некоторое время, кого надо проверять, а кого – нет. Кто будет и так делать, а потом приходить и говорить, у меня вот это, это и это не получилось. А другой ничего не скажет, просто молча придет с невыполненной работой.
Вы боретесь со списыванием?
– Списывающих появилось больше. Надо следить, конечно. Чтобы не списывал, сажаю перед собой. Есть у меня один ученик, я начал на него давить, увидев, что он списывает. А потом вижу: он подходит ко мне с работой, у него руки трясутся, ну что я дальше его ругать буду? Я ему начинаю говорить: «Давай попробуем. Ты напишешь дома, принесешь мне». Он теперь стал приносить по-честному неправильно сделанную работу. А до этого приносил идеальное домашнее задание из дома, а объяснить, как решил, не мог. Списывание есть списывание, это нехорошо. Я им пытаюсь говорить, но не все воспринимают, что, если вы будете списывать, у нас будет не получение образования, а игра в полицейских и воров. Вы ищете, как меня обмануть, а я ищу, как вас поймать. Вот и будем этим заниматься, это очень интересная игра. Но в чем будет образование?
Учителя математики приходят за советом?
– Приходят, конечно, и я хожу за советами к тем, кто работает в общеобразовательных классах. Мне не всегда понятно, что там делать, по каким учебникам идти. Я преподаю также в биологических классах, там углубленная математика.
Выпускники приходят навестить?
– Да, приходят в день рождения школы, особенно из тех математических классов, которые я сам набирал. Болтаем, общаемся, кто-то говорит: «Спасибо, вы меня научили». Чаще просто по-человечески приходят поговорить, о себе рассказать, о том, что происходит в школе узнать.
Какие сложности с математикой у детей сейчас?
– Когда я учился сам и потом, когда пришел работать в школу, простым предметом была тригонометрия. Сейчас это один из самых сложных предметов: формулы надо заучивать, а заучивать никто теперь не хочет. Я не могу объяснить, почему так случилось, не все решают, как решали раньше, те примеры, которые были легкими. Они теперь становятся трудными. Помимо формул дети никак не могут усвоить некоторые приемы.
И еще трудно дается современным школьникам последние 10 лет решение алгебраических неравенств методом интервалов. Надо выучить алгоритм, как это делать. Кто-то вызубрит наизусть, но шаг в сторону – и все, он уже попался, уже не понимает, так как делал по шаблону. Это касается не математических классов, конечно, а общеобразовательных. Я там почти не работаю, но у меня были выпуски общеобразовательных и гуманитарных классов в свое время. В 1987 году я преподавал математику в гуманитарном классе, куда попали дети, которые не поступили в математический, это выпуски 1991-1992 годов, с ними было работать одно удовольствие.
Есть ли среди учащихся конкуренция?
– Конкуренция среди детей есть, они друг на друга обращают внимание, один умеет, а второй – нет. При этом нет злобы и зависти. Это даже плюс, если ребенок видит, что надо как-то соответствовать тому, что происходит в классе, ведь многое зависит от окружения. Но из математического класса не все будут профессорами математики, даже большинство не будут ими. Что подразумевается под матклассом? Это среда, в которой будут вырастать звезды, дети это понимают.
Сергей Пушкин, учитель математики 57‑й школы с 1979 года:
– Лев Давыдович – личность уникальная, профессионал самого высокого уровня. Важно отметить, что манеры Льва Давыдовича необычайно мягки, а сам он крайне интеллигентен. Он корректен в общении с учениками и коллегами. Я ни разу не слышал, чтобы он на кого–нибудь повысил голос, но, впрочем, ему это и не нужно. Лев Давыдович много и охотно общается с детьми. Часто остается после уроков. Вот уже много лет он ведет кружок по подготовке к ЕГЭ, причем двери этого кружка открыты для всех желающих, ко Льву Давыдовичу ходят и ученики спецклассов, и ученики общеобразовательных классов. Литературные вечера и литературные чтения Льва Давыдовича – а это разные события – уже стали легендарными, их ждет все наше сообщество – ученики, выпускники, учителя. Коллегам всегда можно обратиться к нему с профессиональным вопросом, Лев Давыдович всегда даст подробный и обстоятельный ответ. В целом со Львом Давыдовичем всегда приятно общаться, и я лично делаю это всегда с большой радостью.
Светлана Росоловская, учитель географии 57‑й школы:
– Когда в 1996 году я пришла работать в 57‑ю школу, то была приятно удивлена царившей атмосферой доброжелательности и взаимного уважения. Это уникальная комбинация любви к знаниям, интереса к учебе и одновременно интереса к человеку, искренности, здорового азарта, моды на эрудицию, интереса к политике, уважения к чужому мнению, умения отстаивать свое, смелости выступать и много чего еще. И все это называется «дух пятьдесят седьмой». В значительной мере дух этот создается учителями, и один из них – замечательный учитель математики Лев Давыдович Альтшулер. Он так давно преподает в математических классах, что его выпускники приводят к нему учиться своих детей, а некоторые ученики, окончив вуз, стали его коллегами. Он умеет передавать свою заинтересованность любым начинаниям в школе – от решения математических задач и проведения поэтических вечеров до школьного чаепития с гитарой. У него складываются очень индивидуальные отношения с каждым учеником, он далек от школьной уравниловки. Как и у всех настоящих учителей, секрет Льва Давыдовича в том, что в его педагогической деятельности участвуют все грани его личности, среди которых открытость, эрудированность, юмор, неравнодушие, азарт. Нашим ученикам повезло учиться у такого учителя!